В одном июне одного года в одной российской столице произошел бунт, ключевой силой которого была особая часть русских вооруженных сил. В 20-х числах того же июня глава государства принял известный указ. Что было дальше и почему события такого рода случались не раз?
Российская история достаточно регулярно делает повороты, которые со стороны кажутся ездой по кругу. И только если взглянуть на процесс внимательно — в трех измерениях, — можно заметить, что это восходящая спираль. Событие, случившееся 375 лет назад (и оно само, и сопровождающая его обстановка), как раз из таких.
В начале 1648 года на Украине было неспокойно: слегка уставшие от польского правления местные жители восстали, и уже 8 июня 1648 года глава восставших Богдан Хмельницкий направил русскому царю письмо, в котором декларировал желание запорожских казаков перейти под власть Москвы. Момент был весьма подходящий: Польша в военно-политическом смысле находилась в состоянии хаоса и похода русской армии не выдержала бы.
Однако царь Алексей Михайлович не принял предложение Богдана Хмельницкого. Это, разумеется, никак не отменило выполнения просьбы последнего: принимать «под свою руку» Украину Алексею Тишайшему все равно пришлось. Просто не практически бескровно в 1648 году, как просил украинский гетман, а через шесть лет — во время очень длительной и кровавой войны за Украину, начатой лишь тогда, когда позиция западных соседей не оставила русскому царю другого выхода.
Судьба самого Хмельницкого до его восстания хорошо иллюстрирует напряженность ситуации на Украине. Когда-то Богдан воевал в польских войсках, однако представитель польской администрации в его отсутствие разграбил имение Хмельницкого, силой увез его любовницу (женивший на ней) и избил его сына (по ряду предположений насмерть). Когда Хмельницкий подал жалобу, его просто посадили в тюрьму по требованию того же представителя польской администрации. Неудивительно, что он искал покровительства то Москвы, то Стамбула: жить с поляками на Украине из местных не хотел практически никто
Причины, по которым Алексей Михайлович не захотел сразу принимать просьбу украинцев о присоединении, в историографии обсуждали весьма ожесточенно. Все потому, что она выглядит алогичной: в июне 1648 года, почти сразу после поражения поляков при Желтых Водах, Польша была слаба, а Россия — сильна. Достаточно странным выглядит отказ от помощи украинцам тогда, когда они были сильны, а поляки — слабы. Почему в столь благоприятный момент им отказали? И почему, напротив, оказали долгожданную помощь через шесть лет, когда Польша стала намного боеспособнее?
Возможно, если мы взглянем на события июня 1648 года в самой России — благо им как раз исполняется 375 лет, — то лучше поймем причины многолетней сдержанности Кремля с запуском «первой СВО» 1654-1667 годов.
Частно-государственный мятеж
Россией в тот момент правил царь Алексей Михайлович, по забавному стечению обстоятельств названный Тишайшим. Как и положено главе государства с таким прозвищем, его правление было чрезвычайно насыщено войнами, кровавыми разборками внутри страны и одновременно резким расширением ее территории. Но все это случилось потом, а на июнь 1648 года царю было только 19 лет. Существенное влияние на него оказывал 58-летний Борис Иванович Морозов — воспитатель Алексея Михайловича с пятилетнего возраста.
Морозов был типичным примером приближенного, который умел конвертировать свою близость к правящей особе в личное благосостояние. К концу жизни ему принадлежала треть тысячи деревень и сел, металлургические и иные заводы, соляные и прочие промыслы.
